“Ужасно рассказывать: ветры,
Сильны и дики, в глухих заключенные недрах подземных,
Выход стремясь обрести, порываясь в напрасном усилье
Вольного неба достичь и в темнице своей ни единой
Щели нигде не найдя, никакого дыханью прохода,
Землю раздули холмом; подобно тому как бычачий
Ртом надувают пузырь иль мех, который сдирают
С зада пасущихся коз. То вздутье осталось и ныне,
Смотрит высоким холмом и за много веков отвердело.
Много примеров тому, известных иль слышанных вами, —
Несколько лишь приведу. А разве вода не меняет
Наново свойства свои? Средь дня, о Аммон рогоносный,
Струи студены твои, на заре и закате — горячи.
Передают, что древесный кусок от воды Атаманта
Вдруг загорается в дни, когда лунный ущерб на исходе.
Есть у киконов река, — коль испить из нее, каменеют
Сразу кишки; от нее покрываются мрамором вещи.
Кратид-река и Сибара, полям пограничная нашим, —
Те придают волосам с янтарем и золотом сходство.
Но удивительно то, что такие встречаются воды,
Свойство которых — менять не только тела, но и души.
Кто не слыхал про родник Салмакиды с водой
любострастной?
Или про свойство озер эфиопских? Кто выпьет глоток их,
Бесится или же в сон удивительно тяжкий впадает.
Если же кто утолит из криницы Клитория жажду,
Недругом станет вина и к чистой воде пристрастится, —
То ли противная в ней вину горящему сила,
То ль Амитаона сын, по преданиям жителей местных,
После того, как унял он неистовство Претид безумных
Помощью трав и заклятий, потом очищения средства
В воду криницы метнул, — и с тех пор ей вино ненавистно.”
*
“Если земля — это зверь, который живет и имеет
Легкие, в разных местах из себя выдыхающий пламя, —
Может дыханья пути изменить он, особым движеньем
Щели одни запереть, а другие открыть для прохода.
Ныне пусть в недрах земли запертые летучие ветры
Мечут скалу о скалу и материю, что заключает
Пламени семя, она ж порождает огонь, сотрясаясь, —
Недра остынут, едва в них ветры, смирившись, затихнут.
Если же быстрый пожар вызывается мощною лавой,
Желтая ль сера горит незаметно струящимся дымом, —
Время придет все равно, и земля уже снеди богатой
Не предоставит огню, истощит она силы за век свой,
И недостанет тогда пропитания алчной природе,
Голод не стерпит она и, заброшена, пламя забросит.
В Гиперборейском краю, говорят, есть люди в Паллене, —
Будто бы тело у них одевается в легкие перья,
Стоит лишь девять им раз в озерко погрузиться Тритона.
Впрочем, не верю я в то, что женщины скифские, ядом
Тело себе окропив, достигают такого ж искусства.”
Ведуньи летающие?
*
“Но ведь должны доверять мы явленьям, доказанным точно:
Ты не видал, как тела, полежав в растопляющем зное,
Мало-помалу загнив, превращаются в мелких животных?
Сам ты попробуй, зарой бычачью, по выбору, тушу;
Дело известное всем: из гниющей утробы родятся
Пчел-медоносец рои; как их произведший родитель,
В поле хлопочут, им труд по душе, вся забота их — завтра.
Шершней воинственный конь порождает, землею засыпан.
Если округлых клешней ты лишишь прибрежного краба,
А остальное в земле погребешь, то из части зарытой
Выйдет на свет скорпион, искривленным хвостом угрожая.
Знаем и гусениц, лист оплетающих нитью седою;
Так же и эти — не раз то жители сел наблюдали —
Вид свой меняют потом, в мотылей превращаясь могильных.
Тина из скрытых семян производит зеленых лягушек.
Их производит без лап; для плаванья годные ноги
Вскоре дает; чтоб они к прыжкам были длинным способны,
Задние лапы у них крупней, чем передние лапы.
И медвежонок: родясь, он первые дни еле-еле
Жив, он лишь мяса кусок, — но мать его лижет и членам
Форму дает, и малыш получает медвежью наружность.
Иль не видал ты, как пчел медоносных приплод,
заключенный
В шестиугольных домах восковых, без членов родится,
Как он лапы поздней, и крылья поздней получает?”
*
“То подивимся еще на гиену в ее переменах:
Жил гиена-самец — став самкой, самца подпускает!
Или животное то, чье питание воздух и ветер, —
Что ни коснется его, всему подражает окраской!
Рысей, как дань, принесла лозоносному Индия Вакху:
Передают, что у них всегда превращается в камень
То, что испустит пузырь, и на воздухе затвердевает.
Также кораллы: они, когда прикоснется к ним воздух,
Тоже твердеют, — в воде они были растением мягким!”
*
“С течением времени так же, —
Мы наблюдаем, — одни становятся сильны народы,
Время другим упадать. И людьми и казною богата,
Могшая десять годов лить кровь в таком изобилье,
Падшая, ныне лежит в развалинах древняя Троя,
Вместо стольких богатств — могильные прадедов холмы.
Спарта преславная была; великими были Микены;
Кекропа крепость цвела; и твердыня Амфиона тоже, —
Ныне же Спарта пустырь; высокие пали Микены…”
Предрешение Рима.
*
“Ныне молва говорит, что подъемлется Рим дарданийский.
Расположившись у вод Апеннинорожденного Тибра,
Строя громаду свою, основанья кладет государства.
Он изменяет свой вид, возрастая, и некогда станет
Целого мира главой; говорили об этом пророки,
Голос гаданий таков. Насколько я помню, Энею,
Лившему слезы, в свое престаревшему верить спасенье,
Молвил Гелен Приамид во время погибели Трои:
“Отпрыск богини! Коль ты доверяешь моим предсказаньям,
Знай, не всецело падет, при твоем вспоможении, Троя!
Меч и огонь не задержат тебя; уйдешь, и с собою
Пергама часть унесешь, а потом для тебя и для Трои
Поприще в чуждой земле дружелюбной отчизною станет.
Вижу столицу уже, что фригийским назначена внукам.
Нет и не будет такой и в минувшие не было годы!
Знатные годы ее возвеличат, прославят столетья.
Но в госпожу государств лишь от крови Иула рожденный
Сможет ее возвести. Им после земли взвеселятся
Божьи хоромы — эфир, небеса ему будут скончаньем!” ”
Иисус? Распятие Христа?
